Телевизор – пуленепробиваемое окно в другой мир
Современной молодежи телевизор давно уже заменил монитор. А вот лет сорок-пятьдесят назад массивный фанерный ящик с небольшим черно-белым экраном, заботливо накрытый узорчатой салфеточкой (от попадания прямых солнечных лучей страдало качество изображения), был не просто элементом бытовой техники, а фактически – членом семьи.
Кстати, поголовное «отелевиживание» было достигнуто лишь к концу семидесятых. До этого «окном в мир» могли похвастаться только единицы счастливчиков с приличной зарплатой. Барабанный переключатель телевизионных каналов зачем-то имел аж двенадцать позиций, хотя по факту транслировались, в лучшем случае, всего два канала. Назывались они без претензий –«Первая программа» и «Вторая программа». И то, «программа намбер ту» появилась в БССР только в середине семидесятых.
Вот с ее появлением и понадобился наконец переключатель каналов, который пользователи порой так активно вертели с одного канала на другой и обратно, что через год-другой он уже вовсе ничего не переключал. Тогда «народные умельцы» приспосабливали для этих целей импровизированный «пульт дистанционного управления», в роли которого, на самом деле, выступали обычные плоскогубцы или пассатижи.
Нью-Йорк (Лондон, Мадрид, Бонн, Париж и т.п.) – город контрастов
Разумеется, при монополии КПСС телевизор не мог выполнять исключительно информационно-развлекательную функцию. Он нес в себе и идеологическую составляющую. Помню, моя прабабка, женщина с богатейшим жизненным опытом, видевшая «на свае вочы» российского самодержца Николая II, поработавшая в свое время и руководителем домового комитета, и председателем товарищеского суда, насмотревшись «Международной панорамы» и прочей пропагандистской мешанины, искренне удивлялась долготерпению несчастных американцев: «Что же они не могут бросить в своего Картера (39-й президент США) гранату и устроить революцию?» Без комментариев!
С другой стороны, чему тут удивляться, если из каждого утюга (а не только телевизора!) изо дня в тень талдычили о бесправных американских неграх, оказавшихся на грани выживания безработных и уже почти вымерших представителях коренного населения Америки. И про загнивающий капитализм на загнивающем Западе вещали с такой абсолютной уверенностью (как, собственно, и сегодня), что в это советские люди начинали верить чуть ли не с пеленок, благо выехать за границу железного занавеса и проверить информацию «на вшивость» не было никакой возможности.
Путешествуем по телевизору
Кстати, о поездках за границу. Их в СССР тоже заменял телевизор. Была даже такая передача «Клуб кинопутешествий». Шла по ТВ более 60 лет! Уже в 1985 году она была занесена в «Книгу рекордов Гиннесса» как старейшая программа советского телевидения.
Однако, никакой иронии в названии передачи тогда никто не видел. О том, что путешествовать желательно «вживую», а не по телевизору, как-то и не думали. Для рядового обывателя взять и отправиться в соседнюю Польшу было чем-то немыслимым. А слетать в капиталистическую Францию, Италию, ФРГ или США было почти настолько нереально, как сегодня слетать на Луну.
Поэтому и придумали в те времена расхожий штамп: «Телевизор – окно в мир». Заметьте, не дверь, через которую можно в этот мир выйти, а только окно, через которое можно лишь посмотреть. Наверное, правильнее было бы сказать даже не «окно», а «форточка», потому, что и посмотреть-то можно было всего одним глазком.
Впрочем, советский человек и этому был рад. И если бы в 2003 году не умер самый «долгоиграющий» ведущий «Клуба кинопутешествий» Юрий Сенкевич (между прочим, учёный-медик, тележурналист и путешественник, продюсер, кандидат медицинских наук и полковник медицинской службы), в связи с чем передача и была закрыта, ее, возможно, «крутили» бы и до сих пор…
Из всех искусств – цирк да кино
Цирк у нас любили во все времена. Но кино любили еще больше. Смотрели буквально все: и фильмы о непростых производственных отношениях, где героев заставляли ставить общественные интересы выше личных, и обычные бытовые драмы с любовными интригами и романтическими приключениями, и мрачные детективы с неизменными майорами Прониными, лихо распутывающими хитроумные козни расхитителей социалистической собственности.
Очень много снимали фильмов об Отечественной войне: о советских танкистах, артиллеристах, летчиках и отважных моряках. О разведчиках снимали целые сериалы, достаточно вспомнить киноэпопею о знаменитом штандартенфюрере СС Максе Отто фон Штирлице, в «девичестве» Максиме Максимовиче Исаеве, ставшим впоследствии героем многочисленных остроумных анекдотов, составивших серьезную конкуренцию в этом фольклорном жанре не менее популярной кинотроице – Чапаеву, Петьке и Анке.
Советские кинокомедии – особый случай. Фильмы Леонида Гайдая, Эльдара Рязанова, Марка Захарова, Георгия Данелия, Александра Серого смотрели, смотрят и будут смотреть еще наши внуки и правнуки. И пускай не поймут половину шуток, касающихся прелестей тогдашней жизни (бытовой неустроенности, тотального дефицита, неизменных очередей и пр.) все равно будут смеяться до коликов в животе и восхищаться талантом легенд отечественного кинематографа.
Неизменной любовью советского зрителя пользовались и зарубежные фильмы. На ура шли американские вестерны («Золото Маккены» с Грегори Пеком, Омаром Шарифом, Телли Саваласом и Джули Ньюмар; «Великолепная семерка» с Юлом Бриннером, Стивом МакКуином, Чарльзом Бронсоном и Чарльзом Коберном), вестерны ГДР с главным советским индейцем родом из Югославии Гойко Митичем, французские и итальянские комедии с Пьером Ришаром, Жаном Полем Бельмондо, Луи де Фюнесом и Адриано Челентано.
А как мы дружно рыдали, смеялись, пели и выделывали замысловатые танцевальные па (мысленно!), когда в кинотеатр или клуб завозили фильмы из дружественной Индии! «Бродяга», «Зита и Гита», «Танцор диско», «Месть и закон»… Кто посмотрел их всего по одному разу – тот не советский человек!
ВИА – примета 70-х
Следующим по массовости шло посещение всевозможных концертов. Был, конечно, в Союзе и театр, с его богатыми традициями и классической школой. Но это было явление, скорее, элитарным чем массовым. Эстрадой же упивались все – от маститых академиков, до тружеников села.
Поначалу боготворили солистов: Леонида Утесова, Марка Бернеса, Муслима Магомаева, Майю Кристалинскую, Гелену Великанову, Аиду Ведищеву, Валентину Толкунову. Затем, когда на загнивающем Западе отгремела битломания, в СССР появились и стали набирать популярность свои вокально-инструментальные ансамбли.
Тематика их творчества не отличалась многообразием. Пели в основном про несчастную (реже – счастливую) любовь, про комсомол и весну, про молодежные стройки и счастливое будущее. Чуть позже, в восьмидесятые, на большую сцену начали потихоньку пробиваться и рок-группы.
Что-то неформальное в стиле бит, твист, рокабилли и шейк звучало со сцены и раньше, но это было, скорее, исключение, чем правило. А вот состоявшийся в Тбилиси в марте 1980 года фестиваль «Весенние ритмы» с Юрием Саульским в качестве председателя жюри – это уже был самый настоящий рок с «Машиной времени» «Аквариумом», «Автографом», «Интегралом», Magnetic Band из Таллина. В песнях появилась социальная направленность и еще что-то не оформившееся и не до конца осознанное.
«Снег. Город почти ослеп.
Свет. Красок на свете нет.
Есть только белый цвет». –
Проникновенно подпевали зрители вслед за Андреем Макаревичем и его «Машиной времени». Все это было довольно загадочно, как-то туманно и иносказательно, а главное, совсем не по-советски: без комсомола, без стройотрядов и руководящей роли КПСС.
Рок из-за бугра
Западный рок тоже каким-то немыслимым образом докатывался до ушей советского меломана. Разумеется, здесь в авангарде благодарных слушателей выступала советская молодежь. Deep Purple, Led Zeppelin, Nazareth, Slade, Kiss, Uriah Heep, Pink Floyd – всё это где-то отыскивалось, прослушивалось и активно переписывалось. Поначалу на рентгеновские снимки (рок на костях!), затем, с массовым выпуском отечественных магнитофонов, – на бобины, и, в конце концов, на компакт-кассеты. Как на советские МК-60 Шосткинского комбината «Свема», так и на импортные – SONY, Maxell, BASF.
Особой любовью почему-то пользовалась британская группа Smokie, созданная школьными друзьями Крисом Норманом, Аланом Силсоном и Роном Келли еще в 1963 году. Их щемящая душу «What can I do?..», не найдя достойного отклика ни в одной из Западных стран, вылилась таким бальзамом на сердце советского слушателя, что до сих пор ассоциируется у многих соотечественников с их беззаботной юностью, школьными дискотеками и уже достаточно взрослыми танцплощадками.
В этой же связи вспоминается и бессмертная «Шизгара» группы Shocking Blue. На самом деле, припев их песни Venus (Венера) начинался словами She’s got it, что в дословном переводе означало «У нее это получилось!», а в вольном – «Да, она та еще штучка!». Но в версии (произношении) голландцев из Гааги англоязычное She’s got it слышалось русскому (и белорусскому, и украинскому, и казахскому, и узбекскому и т.п.) уху, как загадочное и непостижимое – «Шизгара». От чего песня только выигрывала и до сих пор, перепетая всеми, кому не лень (в том числе, и российскими «Здравствуй, песня», «Доктор Ватсон», «Монгол Шуудан», «Мечтать», «Ранетки», «Весёлые картинки» и другими исполнителями), остается классикой европейского рока.
В стиле диско
Не менее популярным был в СССР стиль диско. Он набрал обороты в конце семидесятых и терзал неокрепшие молодые души, точнее – уши, до середины лихих девяностых. Из первой волны запомнились такие мегапопулярные коллективы как АВВА, Boney M, Dschinghis Khan (русск. Чингисхан), Eruption, трио Arabesque, дуэт Baccara.
Советские группы и исполнители тоже тянулись за западными звездами. В их репертуаре обязательно было что-то зажигательно-мелодичное, отчего ноги сами порой пускались в пляс. Но чаще в их исполнении звучали «перепевки» знаменитых зарубежных хитов:
«Синий — синий иней
Лёг на провода.
В небе тёмно — синем
Синяя звезда.
У — У — У — У
Только в небе, в небе
Тёмно — синем…»
Кто только не напевал этот знаменитый хит группы «Eruption» из альбома Leave a Light 1978 года. С русским текстом поэта Альберта Азизова ее включали в свой репертуар и «Поющие гитары», и «Здравствуй, песня», и «Верные друзья». А обаятельная Анне Вески умудрилась пропеть ее и на русском, и на эстонском языках.
***
Был в те достославные времена и еще один популярный музыкальный жанр. Кто-то называл его «блатняком», кто-то бардовской (авторской) песней (слово шансон было еще тогда не в чести). Но об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз. А пока нашу виртуальную экскурсию «Back in the USSR» предлагаем считать оконченной. До следующих встреч!
Начало читайте тут:
Ностальгия, или Милый сердцу «совок». Часть I
