Быт или не быт, или Снова милый сердцу «совок». Часть III

В быту советский человек был неприхотлив. Более, чем неприхотлив! Умел довольствоваться тем, что есть, и особо не заморачиваться по поводу того, чего нет. А ведь не было много чего. Во всяком случае, в свободной продаже. Балом правил его величество ДЕФИЦИТ!

Если вы думаете, что это означает банальную нехватку того или иного товара, вы глубоко ошибаетесь. Дефицит – это целая философия, образ жизни и социальная иерархия. Наверное, для молодого поколения будет неким откровением, если скажем, что тот же грузчик мебельного магазина, имевший пусть и крохотный доступ к вожделенной румынской или югославской «стенке» из прессованного ДСП, в социальной иерархии стоял выше главного инженера какого-нибудь второразрядного завода. Невероятно – но факт!

Кто были первые люди города? Партийная и номенклатурная элита. И примерно в таком же привилегированном статусе пребывали все те, кто распоряжался дефицитом или хотя бы рядышком стоял.

Помните незабвенный монолог выдающегося Райкина авторства не менее выдающегося Жванецкого:

«В театре просмотр, премьера идет. Кто в первом ряду сидит? Уважаемые люди сидят: завсклад сидит, директор магазина сидит, сзади товаровед сидит. Все городское начальство завсклада любит, завсклада ценит. За что? Завсклад на дефиците сидит! Дефицит — великий двигатель общественных специфических отношений».

Вроде как шутка, на самом же деле – сермяжная правда советской действительности.

О самой читающей нации

Почему граждане СССР считались самыми читающими в мире? Только потому, что в Союзе выпускалось больше всего книг, газет и журналов? Конечно же, нет.  Были здесь и другие причины. Например, тотальная нехватка… туалетной бумаги. По этой причине в ход шли любые советские газеты, поскольку других и не было. В процессе удовлетворения естественных потребностей все они читались от корки до корки. Таким образом не просто нивелировался дефицит туалетной бумаги в стране, но и повышалась политическая грамотность отдельно взятого человека и гражданина.

И снова шутка! Про то, что отсутствие туалетной бумаги способствовало повышению интеллектуального уровня советского общества. Но про то, что большинству наших граждан ее заменяли печатные СМИ – истинная правда!

Красота – это страшная сила!..

А еще в Союзе не было качественной косметики. В обычном универмаге всегда в наличии было только два – три тона губной декоративной помады. Нет, Главпарфюмерпром СССР разработал и запустил в производство до десятка их оттенков. Но в свободной продаже было или что-то огненно-рыжее, или же темно-притемно-бордовое. Надо ли уточнять, что отыскать советскую женщину, которой бы такие тона подходили идеально, было практически невозможно!

Но наши дамы умудрялись переплюнуть и Главпарфюмерпром. Не имея химического образования, они имели советскую смекалку и непреодолимое желание оставаться женственными и желанными. Достигалось это следующим образом. Брались остатки помады разных оттенков растапливались на водяной бане и – вуаля – эффект оригинальности и неповторимости достигнут!

Иногда под конец месяца в центральных магазинах появлялась в продаже косметика из «продвинутых» прибалтийских республик («Дзинтарс») или стран соцлагеря (польская POLENA, или PUPA (польская подделка итальянской PUPA Milano)).

Такую помаду использовали только по особым случаям. А когда она все же заканчивалась, ее жизненный цикл продлевали искусственно при помощи… обычной серной спички. Ею выколупывали из практически закончившегося тюбика остатки помады и использовали их по назначению.

Стандартизация без метрологии

Огромную роль в жизни советского человека играли стандарты: социальные, этические, образовательные, производственные и т.д. и т.п.  Выйти за их рамки – означало превратиться в белую ворону. Не высовывайся, будь как все, слейся с массами – таковыми были типичные установки и жизненные принципы большинства советских людей. Этому начинали учить еще в детском саду, затем – в школе, в институте, на производстве.

Дома родители тоже заставляли придерживаться этих же принципов. Впрочем, специально напрягать советских детишек особой нужды и не было. Помните, как там у Грибоедова: «Не надобно иного образца, когда в глазах пример отца».

Поэтому все эти стандарты у советского человека сидели глубоко в подкорке с самого детства. Порой он и сам по своей собственной воле и по укоренившемуся рефлексу стремился стандартизировать мир вокруг себя. Например, личную жилплощадь. Так выглядела главная комната (зала) в типичной советской квартире: ковер (линолеум) на полу, ковер на стене, плюс диван и два кресла, плюс журнальный столик, который и журналов-то никогда не видел, плюс телевизор на тумбочке и пафосная люстра на потолке. И конечно же – мебельный гарнитур, именуемый в народе «стенкой».

В «стенке» тоже все по негласному советскому стандарту: на открытых полках – книги и всевозможные безделушки, на застекленных – изделия из хрусталя и наборы посуды: чайный сервиз, кофейный, столовый. Плюс всевозможные рюмки и бокалы. У самых продвинутых – домашний бар. Особый шик – бар с зеркальной задней стенкой и подсветкой. В некоторых квартирах в виде исключения на стене висела репродукция известной картины или незамысловатая чеканка.

Тонкости советской кухни

О том, как наши люди умудрялись при тотальном дефиците разнообразить свое меню – отдельная история. Вариантов было несколько, но главный принцип – один. Он был предельно ясно и доступно сформулирован на примере блюд из картофеля в комедии «Девчата». Там примечательный такой диалог имеется:

Тося: …Ты думаешь, картошка — это так вот просто сварил и съел, да? А-а, не тут-то было. Из картошки, знаешь, сколько блюд можно приготовить?
Вася: Ну сколько? Жареная и пюре!
Тося: Да? А ну считай: картошка жареная, отварная, пюре, дальше, картофель фри, картофель пай.
Вася: Это ещё что такое?
Тося: А это такими стружечками жарится в кастрюле в кипящем масле.
Вася: Ну и так бы и говорила, а то пай. Ну и всё.
Тося: Нет, не всё. Пожалуйста: картофельные пирожки с мясом, с грибами, с капустой и так далее, картофельные оладьи, соус грибной, соус томатный, соус сметанный и так далее, картофельный рулет, запеканка, картофель тушёный с черносливом, картофель тушёный с лавровым листом и с перцем, картофель молодой, отварной с укропом, шанди…

Примерно по тому же принципу вносилось разнообразие в семейный рацион посредством макаронных изделий, круп, овощей, рыбы и пр. Не зря говорили, что советская женщина из ничего может сделать три вещи: прическу, скандал и салатик!

Иногда в гастрономе все же «выкидывали» (слово-то какое неприятное, из советского лексикона) что-нибудь эдакое, типа финского сервелата или венгерских кур в полиэтиленовой упаковке. Но за ними тут же выстраивалась такая очередь, что шансы заполучить вожделенный дефицит практически равнялись нулю. Это как раз про времена развитого социализма в народе сочинили меткую частушку:

«Растворимый кофе привезли на базу –
Растворимый кофе растворился сразу!..»

Расцветали яблони и груши

Строки из этой популярнейшей советской песни лишний раз напоминают нам, что других фруктов, кроме яблок и груш советские люди не только не видели, но и не догадывались об их существовании. Маракуя, киви, манго, папайя – граждане СССР знали о них примерно столько, сколько современный белорус знает о дуриане, мангостине, личи и джекфруте.

На Новый год в продаже появлялись апельсины и мандарины. В сезон на рынке – клубника, дыни и арбузы. Про существование ананасов советские люди знали лишь из бессмертных строк Владимира Маяковского:

«Ешь ананасы, рябчиков жуй,
День твой последний приходит, буржуй».

Правда, «в лицо» их мало кто видел, в лучшем случае – в кино или на картинке.

Если кто помнит детский фильм «Старик Хоттабыч», снятый в 1957 году, то должен вспомнить и сцену, в которой индийские ребятишки угощают главных героев целой гроздью бананов. Только они там почему-то не желтые, а ядовито-зеленого цвета с изумрудным оттенком, да еще и глянцевые. Оказалось, что реквизиторы не смогли во всей Москве отыскать настоящие бананы. Пришлось изготовить их из папье-маше. А поскольку никто толком не знал какого они должны были быть цвета – выкрасили в зеленый.

Жизнь по блату

В быт советских людей прочно вошло слово блат. Оно означало полезные связи, знакомства, благодаря которым можно получить какие-то блага в обход общепринятых правил и законов. Блатом дорожили, без особой нужды не пользовались, его не афишировали. Правда, в последние годы существования СССР моральные нормы и принципы изрядно поколебались и блатом стали уже гордиться, а при случае даже похваляться.

Блатной знакомый был практически у всех. Причем таких знакомых могли быть десятки. Кто-то «сидел» на мебели, кто-то на книгах, кто-то на продуктах питания, кто-то на импортных шмотках. Тупо пойти в магазин и купить американские или итальянские джинсы было просто немыслимо!

Где же в таком случае одевались и обувались советские люди? Массы – в местном универмаге, золотая молодежь и завзятые модники у так называемых фарцовщиков. Эта была особая каста не очень–то и советских людей, приближавших развал СССР и расцвет капитализма посредством продвижения рыночных отношений с целью личного обогащения. Хотя, вряд ли они тогда об этом задумывались – просто имели возможность доставать фирменные шмотки и не стеснялись перепродавать их страждущим с приличной наценкой.

Джинсомания

Например, цены на американские джинсы в зависимости от фирмы изготовителя варьировались в пределах от ста до двухсот рублей. А это, между прочим, месячная зарплата инженера, врача или учителя! Но что не сделаешь ради красоты, удобства, а, главное, престижа. Именно этим обуславливалось желание советского человека обладать американскими штанами интенсивно синего цвета с множеством металлических заклепок.
Те же джинсы выпускал и советский Легпром, но носить их было (особенно в молодежной среде), по меньшей мере, неприлично. Рангом выше были «джины» из дружественных стран соцлагеря: болгарские РИЛА, польские ODRA, ГДРовские BOXER.

Следующими по статусу шли индийские джинсы типа Miltons. И казалось, всем они были хороши: и качеством хлопка, и темно-синим цветом с отличной протираемостью ткани, и фабричным пошивом… Но вот с лейбой им явно не повезло – была абсолютно не крутая.

Гораздо выше в иерархии стояли джинсы Montana, изготавливаемые, вопреки сложившемуся мнению, в немецком Гамбурге. В народе в ту пору бытовал такой неприличный анекдот на эту тему: молодой человек приходит устраиваться на работу, и когда его ведут по предприятию, то свой восторг он постоянно выражал одним единственным словом – пи…ец! У него спрашивают:

– Ты какое-нибудь другое слово вообще знаешь?
– Да, – отвечает он.
– И какое?
– Монтана.
– А что это такое?
– Монтана? Это пи…ец!

Ну и вершину этой джинсовой пирамиды венчали, естественно, американские бренды: Lee, Wrangler, Levi’s (правильнее – Levi Strauss). И это уже действительно был пи…ец! Круче счастливого обладателя этих фирменных штанов были, как говорится, только яйца!

Хотите – верьте, хотите – нет, но те же джинсы сыграли отнюдь не последнюю роль в развале страшного и могучего СССР. Ведь они во все времена и во всех странах являлись символом свободы, вольнодумства и нонконформизма. Не случайно советская идеологическая машина боролась с ними не щадя живота. Впрочем, без особого успеха: в джинсах мы ходим и сегодня, а вот Советский Союз сделал нам всем «гуд бай» больше тридцати лет тому назад…

Читайте ещё:
Ностальгия, или Милый сердцу «совок». Часть I

Культур-мультур, или Снова милый сердцу «совок». Часть II